3 июля Словарь Белинсгаунзена
3 июля. А.Антонов (из словаря Белинсгаузена). РЫБНИК (пресной)
Поморская кухня. Старинной рецепт. Дождитесь середины июля, когда встанет на межень летня вода и поплывут по её поверхности прощальной вереницей прозрачные хлопья отроившихся бабочек-подёнок. Выберите погожой тихой день. Соберитесь в потемни ишше, до свету, на берег. Спихните в воду своешиту дедову зырянку и скользните лёгкой тенью скрозь заросли прибрежной тресты, раздвигая лёгким веслом вязкой узор из сплетёных лилий и уснувших кувшинок.
Встаньте на акорьи над ямой. Осторожно, штобы не опружиться, перегнитесь через борт, опустите руку поглубже в тёмну воду и пошепчите наобум старинных бабкиных заговоров. Которы — ежели вспомните, а которы, дак, и сами сочините. На добычу, на погоду, на икоту, от вящей необразованности и прочего ревматизму.
Достаньте из глубины золотистого матерушшего лёшша. Килограмма на два — будет достаточно. Заставьте его хватануть чистого земного воздуха, уложите аккуратно на пайолах и прикройте свежей трестой. Дайте рыбе уснуть. Тем временем выгребайте не мешкая к берегу и ташшите рыбину домой.
Наскоро затворите квашню на опаре. Пока квашня ходит, пошкерьте лёшша и удалите черёва. Зачерпните на ближнёй луговине горсть прохладной утренней росы и начисто омойте освежёванную рыбину. Уложите лёшша целиком на раскатанну постель из житного теста, густо присолите солью, и наглухо заверните края. Высадите получившийся шкуль в глиняной латке в печь на полчаса на горячи угли. Потерпите пока не разойдётся из устья по углам плотной тягучёй запах ржаного хлеба и достаньте с поду уже готовой рыбник.
Пока пирог остыват пропитываясь рыбьим соком, потопчитесь по избе, поправьте кружевны занавески на окнах, погремите ухватами, протрите ветошью образа, зажгите лампадку. Созовите ввечеру гостей.
Нацедите из бидона в подклети графин белого хлебного вина. Выставьте рыбник на стол, окружите его свежесорванной зеленью, томлёной воложью и солёныма грибами, сами чинно рассядьтесь округ.
Приступайте к трапезе не спеша. Разломайте верхню зажаристу корку. Поочерёдно макайте хрустяшшой коркою в рыбник, прихватывая краем пропечёну рыбу, отправляя в рот по маленькому кусочку. Подержите мякоть на языке, подождите покуда кисловатой запах житной горбушки не перемешается с настоявшимся соком лёшша. В задумчивости пережёвывайте кусок, аккуратно выбирая коссьё и складывая его горкою о край стола. Опосля четвёртой стопки хлебного вина постарайтесь затянуть всема каку-либо протежну песню, набирая воздуху в полну грудь, штобы рыбник поплотне оседал в утробе.
Постепенно, против вашей воли, процесс поедания превратится в загадочной сон. Неяркий мерцаюшший свет от лучины и странные тени в стёсанных потёмках возвратят вас к забытым родовым инстинктам. Гортанные звуки пения, отражаясь от рубленых стен, переплетутся со вкусом и запахом рыбника. Время в какой-то момент остановится и незаметно пойдёт вспять. Ноздреватой круг пупырчатого рыбника, словно убываюшшая луна, будет постепенно уменьшаться в размере, оставляя за собой на столе россыпи звёздных крошек и угасаюшшие следы от обглоданных перьев комет. Пред вашим взором проплывут удаляясь чужие планеты, прольётся мимоходом Млечной путь и пронесутся теряясь в вечности Альфы и Центавры. С удивленьем оглядитесь кругом. Забудьте про время. Не торопитесь возвратиться назад.
14 июля, среда. Начали уборку, которую закончили только в четверг.
Миша превратил сушилку в практически выставочное пространство — развесил и разместил в ней кокоры и прочие симпатичные судостроительные штуки. Говорит, все дело в том, что он любит наводить порядок. В любом случае, все, кто знал сушилку до Миши, потрясены до глубины сердца.
Вова с Нуриком сначала помогали Мише, после этого прибирались внутри ангара, а потом готовили доски к поклейке очередного шпангоута — ни при каких обстоятельствах мы не забываем о том, что строим шхуну. И строим ее!
Наташа, Нестор и Богдан работают на спущенных карбасах: подкрашивают слани, переставляют утки, прикручивали упоры, прибивают ограничители для трубок на кочетах.
А вечером все команды тренировались на вёслах, потому что не было ветра.
16 июля.
Состоялся сбор судостроителей, на верфи презентовали доклад об экспедиции на остров Вайгач в рамках форума «Матица».
Товарищество посетил представитель Речного регистра. Обуждали вопросы регистрации, освидетельствования и классификации лодок самостоятельной постройки.
Вопрос более чем актуальный, потому что нам нужно регистрировать наши карбасы, а в будущем — и шхуну. И все, на что мы захотим поставить мотор. Регистрация — это большая проблема.
Искали пути решения этого вопроса и не сказать, чтобы нашли. Но еще не вечер!
18 июля. А. Антонов. Памятный кубок Первой Поморской карбасной регаты (выполнен из торцовых обрезков шпангоутов Поморской шхуны).
22 июля. А. Антонов. Если идти с переправы, с того берега, то в деревню попадаешь через задворки дядьки Фединого дома, и к нашему нужно пройти по тропинке подле его окон. Время, по деревенским меркам, позднее – где-то около десяти утра. Огород уже полит, теплицы открыты, возле погреба на досках – свежая рыбья чешуя, и чайки растаскивают рыбьи потроха.
Окна, через одно, открыты настежь, и в них вставлены марлевые рамки от комаров. Солнце светит вовсю. Придворные мухи весело жужжат и резвятся на досках обшивки. Во дворе тихо и пусто. В такое время хозяин либо сидит за телевизором в передней, либо копошится со снастями в подклети.
«Здорово, дядь Федь!» – негромко говорю, проходя мимо окон, обращаясь скорее к дому, чем к его обитателям. «Нако, Сашка, ты штоль приехал?» – надтреснутым голосом, сильно растягивая окончания, отвечает мне дом сквозь открытое окно. «Да! Надо погостить немного» – сообщаю я, радуясь тому, что меня признали по голосу. «Надолго прибыл-то?» – живо интересуется дом, прикидывая, видимо, когда лучше позвать меня в гости: сегодня же вечером, или погодить денёк, чтоб дать мне очухаться с дороги. «Да нет. Завтра уж обратно поеду» – горестно поведал я в пустоту. «Што так?!» – не выдержал наконец дом, зашуршав и зашаркав чем-то внутри. В оконном проёме, сквозь марлевую занавесь, проявилась большая загорелая коротко стриженная голова, в роговых очках и пышных усах: «Да ты не один тут! С Яшкой приехал? А-а-а! Давай – заходите вечером! Посидим хоть!»
ТОПЛЯК
Воздух стояч. Вода в реке загусла словно растительное масло и медленно переливается сплетаясь в сувои. Белый раскалённый песок плавит цветные проекции изображений. Безучастные пёстрые чайки шлёпают босыми пятками по влажным отмелям, время от времени втыкая свои отполированные клювы в прибрежный ил. Большая полуденная рыба лежит на боку в прохладной глубине, вяло шевеля бархатными плавниками. Разнопёрые мальки дёргают её за титьки, дразнясь и убегая стайками на мелководье.
По вязкой стремнине плывёт чёрный топляк. Он вымыриват на поверхность то одним то другим блестящим боком, пускает пузыри, изредка шумно вздыхает и плещет хвостом. До моря плыть ему ещё далековато. Если не снесёт течением на отмель, то к завтрему выберется к Мудьюгу. Мудьюг топлякам обходить тяжело. Он стоит посередине русла в самом устье реки, и топляки, большей частию, оседают на его широких низких боках. На Мудьюге скопились целые лежбища топляка. Брёвна прибивает волнами в берег, замывает в песок, они лезут и громоздятся друг на друга, как сивучи во время брачных игр. Если топляку удастся миновать коварный остров, то, можно сказать, – в море вышел. Теперь до Кузовов – свободная дорога. Только, если шторм зарядит, то может вынести на Летний Берег, а там – считай пропал! Обратного ходу нет. Так и останешься лежать на песку, пока местные на дрова не приберут. Кузова пройти – тоже нелегко. Хоть мелей там и нет, но повсюду шастают сноровистые соловецкие мореходы на карбасах и дорах. От их пронзительного взора ни одно бревно не ускользнёт. Тут лучше идти в ветреную погоду, притонув, чтоб средь мелких волн не так заметно было. Если прорвался сквозь Кузова, то всё – считай на свободе! Горлом Белого моря, мимо Мурмана: боком – боком, и бегом в сторону Груманта. А там – норвега в море промышляет. Огромные железные баржи ходят и подбирают всё, что из горла вынесло.
Тут уж надо не зевать, грести изо всех сил и кричать: «Норска, норска! Матка, добро, давай!» Подцепят топляк багром, зачокеруют и вытянут лебёдкой на борт. Похлопает суровый норвег бревно по отполированному боку, скажет обнадёживающе: «Добро!» И покатится топляк по эстакаде: сначала – в парилку, потом – в сушилку, затем сунут его в зубастые пасти пилорам, распустят на доски, доски распилят на бруски, бруски склеят в щиты, из щитов сделают стулья да столы. И будет стоять топляк по частям в разных местах, среди таких же бродяг, пока на свалку не попадёт…
Нет, ну его к морскому лешему, лучше уж торчать из песка на Мудьюге и гнить там среди своих!
Воздух застыл, как кисель. Большая синяя стрекоза сноровисто выгребает сквозь полупрозрачное марево к топляку. Хочет на халяву прокатиться в Норвегу, наверное.
РУСЛО
Наличие своей собственной реки – очень важно для человека. Этот отрезок русла, длиною в пару километров, является мерилом всего жизненного пути. Здесь ничего не меняется с годами. Сюда входишь, как в какую-нибудь параллельную реальность и, всякий раз, делаешь одни и те же вещи, словно некий обязательный обряд, подтверждающий неизменность бытия: ходишь по скрипучему горячему песку босыми ногами, ныряешь голышом с рёлок в ямы, бредёшь против тугого течения, взбивая коленями пенный бурун, строишь шалаш из ивняка, печёшь в золе картошку, ловишь щук на блесну, срубаешь вицей лопухи, месишь ногами няшу в лягах. И только какие-то глупые ненужные дела заставляют тебя покидать эти священные места. Но придёт время, и я останусь здесь навсегда.
24 июля. Как я провёл лето 1997.
Этот объект мы возвели в деревне Низ в Ошевенске, возле Георгиевской часовни в 1997 году. Так случилось, что мы снимали там дом рядом с часовней, которую реставрировали, но хозяин дома запретил нам пользоваться туалетом в доме (разумно), и нам пришлось строить люфт-клозет в чистом поле. Ну, а поскольку красота здешних мест и сложность технических решений при реставрации конструкций часовни привели нас в состояние возвышенной архитектуры, то и любое подсобное сооружение в наших руках превращалось в объект творческих изысканий. Вентиляционные отверстия под крышей — моих рук дело. Вертлюжок сделал Юра Осипов. А Лёха Багимов дырку в стульчаке вырезал в виде большого сердечка, а по бокам его прибил на гвоздь следы человеческих ступней выпиленные из досок, которые можно было подворачивать к центру или разводить в стороны в зависимости от косолапости посетителя. Очень удобно, кстати.
Мы меняли коньковое бревно и центральный столб звонницы, ремонтировали детали крыльца и тёсовой кровли, слушали Тома Вэйтса, мылись в чёрной бане на берегу речки Чурьеги, ходили смотреть курные избы в деревню Гарь, ели свежие грибы и мясо хозяйских свиней.
Потом горел Ошевенский монастырь (крыша над корпусом) и мы с Юркой бегали на тот конец спасать добро от пожара. Местные пожарные были среди дня пьяные в дупелину, а другие жители села попросту проигнорировали пожар (своих дел навалом), и мы с Юркой залезли под горящую крышу и поливали из шланга обрешётку, пока была вода в цистерне. Потом вода закончилась и пьяный водитель застрял в няше на берегу реки. Под крышей была неслабая тяга, а между досками тёса было проложено несколько слоёв бересты. Сверху всё было накрыто металлическими листами фальцевой кровли. Пламя ревело как на космодроме при старте ракеты. Хорошо, что подоспел второй пожарный расчёт из Каргополя. Старший расчёта объяснил нам как правильно бороться с огнём, выдал инструмент и корректировал борьбу с огнём с командного пункта. Вскоре вытащили из грязи и вторую машину, и мы с Юркой победили таки огненную стихию.
Пожарные быстро свернулись и уехали, а мы пошли дореставрировать свою часовню.
Грамоту за тушение пожара нам так и не дали и за реставрацию часовни денег не заплатили. Домой мы возвращались усталые но довольные.
Дневник «Открытой палубы» собирает Евгений Шкаруба по следам дневника верфи Кати Суворовой, ФБ Александра Антонова.
Фото: Катя Суворова, Александр Антонов.
Проекты верфи в 2021 году реализуются совместно с Северным (Арктическим) федеральным университетом и Северным морским музеем при поддержке Фонда президентских грантов, Агентства регионального развития, Администрации губернатора и Правительства Архангельской области.