8 октября. Махаммедиа. Марокко
Проливной дождь. Экипаж частично меняется. Уезжают Сергей и Олег. Вечером выйдем в город Софи. Переход – 120-130 миль. Ветер — встречный. Вчера снова побывали в Касабланке.
Для памяти:
Земля в Африке красного цвета. Имя «Адам» в переводе с халдейского языка – «красная глина».
*
Не принято разглядывать прохожих. Взгляд, задержавшийся на человеке более трех секунд, — приглашение к знакомству.
*
Ширпотреб универсален. В лавочках продают точно сигареты, конфеты, шоколад, безалкогольные напитки.
*
Женщины с покрытой головой и в длинных платьях или национальной одежде благочестивым видом и скромностью напоминают прихожанок наших православных храмов. Видел в автобусе усталую молодую женщину с маленькими ребенком на коленях. Удивительное целомудрие и гармония светятся в ее облике. Много красивых людей с выразительными лицами. Паранджу носят тетушки не первой молодости. В женской моде – причудливое сочетание европейского и мавританского стилей.
*
У женщин в автобусе ладони испачканы пятнами цвета йода. Возможно, это следы сока плодов земных. Молодые люди «штурмовали» автобус, чтобы занять сидячие места. Знакомая картина.
*
Местный житель пытается выяснить, какой мы национальности:
— Спани? Франсе? А, руси! – Русский водка, шалтай-болтай, Аршавин!!!
«Русский водка» и «Аршавин» (футболист) я еще могу понять. Но почему нашим брендом оказался английский «шалтай-болтай»?
*
Женщина с ребенком при входе в старый город попросила денег, чтобы купить хлеба. Подал монетку, не особенно разбираясь в стоимости. При выходе из старого города уже не было выбора давать или не давать милостыню.
*
Не умею так по-детски радоваться простым проявлениям бытия, как марокканцы. Солнце светит – хорошо. Сыт – еще лучше. А если еще и не болит ничего, — это почти счастье.
*
Мечеть Хасана – самая высокая в Африке – построена королем в Касабланке на берегу океана. Удивляет красотой и роскошью. Король в Марокко – это светский и одновременно духовный лидер государства. Укрепление страны подразумевает не усиление ее военной мощи («сила силу ломит»), а в первую очередь – восстановление национальных святынь. На площади возле мечети, у ее стен прогуливаются или сидят в задумчивости множество людей. Играют дети – их будущее.
11 октября. Сафи. Марокко
«Бездна бездну призывает во гласе хлябий небесных»
(Из «Псалтыри»)
«Ходим на грани разумного риска»
(историк и мореход Сергей Морозов)
9-го вечером под проливным дождем вышли из Маххамедии. Нужно было поднять «тузика» — резиновую лодку, на которой мы перемещались к берегу и обратно. Потеряли второе любимое ведро капитана. Шарахались в темноте. Нашли. Убирали кранцы. В ожидании качки прятали все, что «не приколочено», снимали развешанное на шкотах полусухое белье. Видавший виды смотритель порта посоветовал держаться дальше от берега и пространно добавил: «Тогда, может быть, дойдете. На все воля Аллаха!». Капитан сказал: «Выглянем из гавани. Посмотрим. Если не понравится, вернемся». Понравилось, — пошли. Попали в циклон с Азорских островов. Сверху – один ветер, снизу – другой. Шквал достигал 30-ти узлов. Женя не уходил с вахты две ночи и один день. Остальные члены команды менялись по двое через четыре часа. Держались мужественно. Я никогда не видел и не переживал ничего подобного. Сейчас нет слов, чтобы рассказать о переходе из Махаммедиа в Сафи. Несказанное – не сказано. Сверху вниз – тропический ливень, снизу в верх – волны высотой до пяти метров, до гика. Двигаться в лодке было почти невозможно. Необходимость заставляла выходить к грот-мачте, распускать и убирать геную. В ночи ушиб палец на ноге – сорвал ноготь. Разболелся бок. Несколько дней назад неосторожно приложился к кнехту на причале и, должно быть, сгоряча недооценил последствия очередного падения, на этот раз – падения в буквальном смысле. Мыслей не было. Остались чувство восхищения силой океана и слабые волевые импульсы: открыть глаза, терпеть, выползти на палубу, потянуть за шкот, потравить гик-оттяжку, не давать яхте упасть с волны, не позволять стрелке, указывающей направление ветра, выйти из диапазона 60-80-ти градусов. Подсознание в тонком сне выдавало картины непередаваемой яркости. Желудок свело, и слабые помыслы о еде вызывали известную рефлекторную реакцию.
*
Сафи – провинциальный марокканский город. Люди приветливы, общительны. Разговаривать можно на интернациональном языке из русских, английский, немецких и французских слов, а также – на языке жестов. Всем все понятно, как в известном фильме: «Кузьмич, ты когда финский выучил?»
— А, руси! Камрадо. Шалтай-болтай…
До сознания медленно доплывает мысль о том, что «шалтай-болтай» в данном контексте — «пришли по воде». Чиновники рады – иностранцы прибыли. Закипела работа с бумагами, пропусками, проверкой паспортов.
В центре города – старинная крепость. На узких улочках – торговые ряды. В лабиринте невысоких домов, примыкающих друг к другу, в естественной простоте живет марокканская беднота. Искал урну, чтобы выбросить пакет из-под съеденной лепешки, да так не нашел. Принес на яхту. Посмотрели на океан с крутого обрыва. Брызги и соленая пыль взлетают метров на пятнадцать, а то и выше.
*
Сравнительно недорого пообедали в местном кафе. Марокканскую кухню отличают обилие мяса во всех видах и острые приправы к нему. Понравились свежеприготовленный апельсиновый сок и сладкий зеленый чай с мятой – густой, как сахарный сироп. Каждому гостю его подают в маленьком, но вместительном металлическом чайнике. Чтобы правильно налить чай в стаканчик, струйку из чайника вытягивают почти на полметра, чтобы в чашке появилась пена. Между первой и второй переменой блюд день скоропостижно сменился ночью. Вызвездило. Острый месяц, отдаленно напоминающий чашу и кинжал янычара, развернут горизонтально. Вернувшись на лодку, посмотрели «на десерт» фильм «Остров сокровищ». Скептически, с видом знатоков комментировали морской поход киногероев: «А чего это их не качает?»
Одно из сильных впечатлений сегодняшнего («мирного») дня – судостроительный завод. В Марокко сохранились традиции древнего деревянного судостроения. Обводы кораблей завораживают. Торчат китовые ребра шпангоутов. По рельсам, исчезающим в глубине слипа, ходит тележка на железнодорожных колесах. В качестве балласта на дно судов закладывают бетон. Рабочие трудятся неторопливо, спокойно, со знанием дела. Араб приветствует: «Добро рано». Понимаю – «С добрым утром!»
12 октября. Сафи
«Джульетта» стоит у причала рядом с аргентинской яхтой «Ромео». «Джульетта» — высокая, стройная, гламурная девушка. «Ромео» староват, косоват, кривоног, ростом не вышел, но с черными выразительными глазами иллюминаторов. Выпили с его экипажем бутылку красного вина за Ромео и Джульетту. Помянули Шекспира.
Пытались высушить белье. Развесим – дождь начинается. Уберем – солнце выглядывает. Закупили продукты. Заправились топливом. Женя занимается профилактическим осмотром приборов.
Вышли на Канарские острова. Океан спокоен. Поем военные песни. На душе светло и торжественно. Впереди двое суток пути.
Ночью в воде вокруг яхты вспыхивают мерцающие темно-зеленые огоньки потревоженного планктона. Они похожи на звезды над головой и фонари проплывающих вдали кораблей. Темнота раскрывает внутреннее содержание предметов. Жизнь – это свет, горение, а смерть – растворение.
13 октября
Над водой летит буревестник. Снова и снова пролетает перед нашими глазами, как будто красуется, или о чем-то сказать хочет? Клюв запутался в бечеве. Птица просит о спасении, но не решается предать себя в руки людей. Так и мы взываем в трудную минуту к Божией помощи, а сделать шаг навстречу не можем.
*
На удочку Александра клюнула рыба. Подтягиваем добычу к лодке. Во мне проснулись азарт и кровожадность. Когда дорадо (килограмма на четыре весом) начал выпрыгивать из-под кормы, я закричал: «Тащи, тащи! Мы его зажарим!» Добыча укоризненно посмотрела на меня и сорвалась. Унесла с собой жало огромного крючка. Как легко под влиянием охотничьих страстей и азарта страстей слетает шелуха внешней интеллигентности!
*
Видели пять или шесть касаток. Они были сытыми и сонными. Животные и рыбы в океане чрезвычайно красивы, потому что пребывают в своей стихии, которая породила их. Каждый камень на берегу выглядит как драгоценность. А возьмешь его, принесешь домой и увидишь, что ничего особенного в нем нет. Так и человеческая красота проявляется по отношению к Родине, к родным и друзьям, к месту и делу.
14 октября
Чем сложнее люди, тем интереснее конфигурация команды.
(Евгений Шкаруба)
На каждой яхте есть вооруженье –
Бегущий и стоящий такелаж.
Поскольку жизнь находится в движении,
Ты, отобедав, морю дань отдашь.
Грот-мачта – образ мирового древа.
Ее опора – штаг и архештаг,
А также – ванты (ноги). Для сугрева
Не пей на вахте – все поймешь не так!
Вот краспицы, — как веточки на древе,
А гик – большой горизонтальный сук.
От слова «гикнуться». Зачем висеть на рее
Со злым лицом? Вас ожидают суп,
Блины, салат фруктовый, макароны,
Вино «Шавро». Не хочется? Ну, что ж…
За моретерапию! Не ворона –
Баклан летает. На меня похож.
Не топайте! «Джульетта» — не «Аврора».
Трави полметра красный попинант
И гика-шкот (веревка без узора!).
Пора запомнить: он не «под», а «над».
Фал подбери, спинакер распуская
И всю команду! Ветер – в паруса.
Пора увидеть, из какого края
Океан перетекает в небеса!
Уведомление: О морских практиках