11 июня. Pan-Pan. Спасение.

Второй раз за неделю чрезвычайная ситуация на борту. И второй раз не смотрел на часы. Сказывается нехватка опыта.
Через два часа после выхода из порта, стало понятно что намеченные сорок пять миль сегодня нам не пройти. Ветер вместо обещанного галфинда — бейдевинд и очень крутая трехметровая волна. Решили идти в Дюнкерк. Увалились, только жизнь началась налаживаться и тут раздался скрежет еще небывалый. Рулевое… Вскрыл панель — баллер рулевого устройства просел вниз на 10 сантиметров, головка баллера вышла из верхнего подшипника, баллер ходит в гельмпорт-трубе и разбивает верхний подшипник. Судя по всему, баллер держится на плашке штур-троса.
Под ветром в пяти кабельтовых находятся мели, если сейчас мы потеряем управление, нас туда и понесет.
Попробовал встать на руль — рывки на штурвале такие, что сомнения быстро отшибли все сомнения. Дали сигнал Pan-Pan.
Откликнулись на наш сигнал быстро. Сначала англичане, потом французская служба спасения. Стандартная процедура переговоров с перечислением количества людей на борту, место положения, цвет корпуса. Поля взялась переговариваться. Первое требование с берега — надеть всем спас жилеты. На малых оборотах стараемся держаться против ветра, так меньше бьет по рулю…Какие-то русские передают наши координаты. Вопросы с берега — можем ли встать на якорь… на такой волне, думаю в самом крайнем случае. Какая нужна помощь? Нужен буксир. Когда он сможет прийти? Оставайтесь на связи. Постепенно выгребаем на ветер от мели. Игорь и Аня Зенкина посменно стоят у руля. Под Дождем и на ветру. Напряжение становится меньше. Залезаю в рулевое управление. Баллер на волне продолжает разбивать верхний подшипник. Каждый удар. Меня тошнит от волнения. Кажется первый раз в жизни. Еще двоих тошнит. Начинаем готовиться к приходу буксира. Выдаю всем спас жилеты. Сам я уже понимаю, что они не понадобятся, но спасатели требуют. Надежда Николаевна деловито просит объяснить — как это работает. Переходим на 67 канал. Буксир в четырех милях, уже видит нас. Со времени подачи сигнала прошло уже больше часа. Подходит буксир длиной метров семь, не больше. Ловлю легость, перетягиваю швартов, креплю на носовых утках. На буксире вижу двух человек. Приветливо машут руками. Буксир начинает двигаться в сторону Кале, слишком медленно, мы просим его идти побыстрее, выясняется, что ждут другого буксира, большего размера. Через пол часа приходит второй буксир, больше «Джульетты». Меняем швартовы. Прощаемся с первым буксиром. Идем в Кале. Теперь, мне кажется что идем слишком быстро, удары стали сильнее. Договариваемся с буксиром скинуть скорость. Входим в порт Кале в темноте. Почти считаю сколько остается волн но входа в порт. Скорее укрыться! Вошли в порт. Спасатели швартуются к нам лагом. Из профессионалов у них кажется только шкипер, а в остальном на палубе суета и много разговоров. Пытаются разговаривать с нашими дамами. Но работают уверенно. Пытаюсь договориться со шкипером. Мы можем запарковаться сами. «Джульетта» явно сторониться этого железного чудовища прижатого к левому борту. Шкипер не слушает меня. Видно что навидался всяких ситуаций. Решает все сам. Ничего не остается как зажмуриться и довериться ему еще раз. Ура, нас ведут к бую, не к стенке. Встаем на буй напротив ворот в марину. На борт проходят двое в оранжевых костюмах. У одного папка с бумагами. Спускаемся вниз. Представляются. Во Франции все спасатели добровольцы. Нашим лет по шестьдесят, уже пенсионеры. В год у них случается до 30 вызовов. Очень приятные люди. Подписываю счет за буксировку. Тысяча двести семьдесят пять евро за три часа. Говорят, что если бы лодка утонула — спасли бы бесплатно. Смеемся. Час ночи, почти не качает, включаю печку, в каютах становиться тепло. Говорить много — нет сил, ложимся спать.