Утром, при малом ветре, наконец погребли в охотку вокруг мыса Печак. Вошли с Юга-Востока на Малую Муксалму.
Теперь мыс Печак мы видим с моря, залитый солнцем, летний, приветливый, с песчаными пляжами белого, прозрачного песка, с сосновыми рощами, не так часто встречающимся на архипелаге. Три дня назад мы пришли на мыс по суше с Дашей Морозовой. В пути нас застал лютый дождь. Промокли до костей, на море бушевал шторм, в небе метались клочья облаков, но мы не бежали в тепло под крышу. Мужественно закусывали, наслаждаясь неистовыми стихиями. Таков север — утром раскаленные Гаваи, а вечером холодное дыхание колючей Арктики.
Мы идеально пришли в деревушку, раскинувшуюся на спине Малой Муксалмы. Это участок добычи водорослей Архангельского водорослевого комбината. В деревне как раз готовились к сезону добычи водорослей, которая у них начинается 16-го июня. Морские косари активно готовятся к выходу в море: чинят, проверяют моторы, недостающие прокладки меняют, красят, варят, налаживают косы, приваривают к ним острые штыри.
Завтра мужики выйдут в море, возьмут с собой камни, чтобы посеять их в море — морские водоросли вцепляются в камни на дне и тянутся к солнцу. Добывают три вида водорослей: анфельция, напоминающая темно-малинового цвета мох (из нее изготовляют агар-агар, применяющийся в кондитерской промышленности), фукус – желтого цвета куст с поплавочками-ягодками на концах ветвей (из него изготовляют кормовую муку) и ламинария – морская капуста темно-зеленого цвета, длиной иногда по несколько метров (используется в пищевой промышленности и фармакологии).
Косцы срезают на дне пахнущую йодом, похожую на крокодилий хвост, траву и грузят в карбас. Везут на берег и сушат на вешалах. Деревянные ворота, окутанные колючей проволокой уходят лабиринтом на вершину холма. Поморы любят говорить: «Море — наше поле».
Лихо толпа косарей подхватила тяжелый карбас, разбежалась по пирсу и — ух! — забросила лодку в море как пушинку… Без церемоний.
Поговорили с мастером. Он сказал, что 16-го в 24:00 — официальное разрешение идти в море косить. Лицензия начинается с 16-го числа. Нам повезло – в этом году это единственный большой участок, где можно увидеть морских косарей. Потому что Реболда и Жижгин закрыты на трехполье, у них там в этом году водоросли под паром. Мы решили остаться на Малой Муксалме до 16-го.
Вечером ушли на Большую Муксалму и встали на краю кратера, обнимающего клешней море. На берегу стоял деревянный дом с иллюминаторами вместо окон и так же, как и в деревне морских косарей, присутствовало обветшалое поле деревянных арок – вешала, уделанные колючей проволокой. В месте нашей стоянки явно давно не было жителей. Деревянные ворота покосились, а в очаге паук сплел паутину. Когда море оголило каменное ложе, открылся путь к дальним пределам кратера. Там я обнаружил водоем, одетый в набережную древнеримской кладкой кирпича. И глубокую землянку, облицованную голышами.
Везде валялись деревянные обломки кораблей, скрепленные кованными костылями. Я шел вдоль берега, поднимал с земли шары розового кварца, украшал ими отполированные морем макушки валунов.
Ночью, которой нет, пошли осматривать дамбу, ведущую к Соловецкому монастырю. Долго шли еле заметной тропинкой по плавнику горы, напоминающей завязшую в болоте белуху. С верхотуры тонули в розовом восходе парящие утренней влагой трясины. Осмотрели замковый камень, выпавший из главной арки, держащей дамбу. Теперь древнее сооружение, построенное монахами, беззащитно перед суровом миром природы. Махнули по маленькой, потеряли капитана и с Евгением Александровичем люто заблудились. Сначала тонули в болоте, а потом выскочили очень далеко у деревни косарей. Был один выход – переться в лагерь по берегу, километров 30, в болото больше не хотелось.
Да, деревню морских косарей мы узнали по местному небоскребу. Среди низкой барачной застройки возвышался трехэтажный домище с острой готической крышей. На самую высокую точку небоскреба вела общественная лестница, ибо только тут можно было насладиться чудом сотовой связи. В лучах оранжевого восхода на острие сидел похожий на средневекового лучника косец и ловил волны счастья.
Перлись мы по берегу долго и упорно, падая часто на перекур у холодных родников, не обращая внимания на невероятные красоты – кубинские пляжи, фиолетовый, покрытый микроорганизмами обрывистый берег и перину салатового можжевельника, укутавшего берег. Было тепло и мистично тихо…
На базу пришли в семь утра!?
Читайте журнал ЧИФАН – chifan.space.
