Константин Казаков, портреты верфи
Подготовила Катя Суворова
«Когда мы идем на веслах, то все гребут и выполняют больше физическую работу, а я – моральную. Мне нельзя заснуть на руле, надо все время быть внимательным. Сначала мы, конечно, общаемся все вместе, потом по одному они начинают засыпать… Потом спят уже все вместе – глаза закрыли и гребут.
А мне нельзя закрывать глаза. Я говорю: «Саша, ты спишь?» Он не отвечает. При этом лодка не останавливается, он продолжает грести. Будим его, а он говорит: «Зачем вы меня разбудили? Мне снилось, что я на ладье, в походе, гребу». Отвечаем: «Так ничего и не изменилось, Саш».
В рубрике #ПортретыВерфи мы рассказываем об участниках нашего проекта и гостях «Поморской шхуны» – мастерах, волонтерах, путешественниках и судостроителях. В июле к причалу на Красной пристани Архангельска пришвартовались две средневековые ладьи. На берег сошли варяги с трубками, в кафтанах и босиком, и разумеется, направились на верфь. Варяги оказались историческими реконструкторами из Сыктывкара и Петрозаводска. Мы успели пообщаться с гостями, выйти в море на лодке VII века и взять интервью у Константина Казакова – капитана ладьи «Варыш».
Константин – участник историко-реконструкционного клуба «Кречет». В своих походах ребята повторяют исторические экспедиции по рекам Севера, воспроизводя при этом быт и культуру путешественников Средневековья. На верфи Товарищества ребята рассказали о своих походах на ладье, а мы взяли интервью у их капитана.
О викингах и «Поморском кольце», Русском государстве и цилемских рудниках, нарядных кафтанах, запрещенной картошке, разрешенном кофе и сне на веслах – в материале Кати Суворовой.
«Варыш»
Мечта о лодке была сразу. В течение существования Исторического клуба мы прошли много разных тем: и раннее Средневековье, и позднее, и Западная Европа, и Русь. А начинал клуб именно с викингов, поэтому, конечно, все мы сразу мечтали о драккарах и завоевании Европы.
Но пришли мы к этому только в 2018 году. Понимания в этом вопросе у нас самих не было никакого, поэтому мы общались с людьми, искали, думали. Выбирали, строить лодку или покупать ее… В итоге решили заказать ее в Петрозаводске на верфи «Варяг».
Наша ладья сделана по мотивам археологических находок – двух балтийских лодок. Она собирает в себе самые лучшие технологии, начиная с раннего Средневековья, и при этом максимально универсальна по историческому использованию – по времени и географии. Вроде это и викингская лодка (пусть и не драккар, но викинги на такой ладье могли ходить), – и славяне на ней могли ходить. И в VII-VIII веке на таких могли ходить, и до XVI века, а местами и до Петровского времени.
Наша цель была такая, чтобы с лодкой можно было делать много самых разных проектов, и у этой ладьи как раз очень большие возможности.
Название «Варыш» на коми означает «коршун» или вообще хищная птица. Имя лодки мы выбирали через интернет-голосование из нескольких вариантов.
Походы «Кречета»
В 2018 году мы выиграли грант на проект «Великий водно-волоковый путь» – в него входило строительство ладьи и проведение похода по Печоре. Этот поход был в большей степени просветительским: мы много общались людьми, рассказывали им о том, в каком месте они живут: на реке, на древней дороге между Востоком и Западом, Европой и Азией, Севером и Югом. Мы хотели, чтобы они знали об этом, и все эти вещи люди воспринимали на ура.
В походе мы воспроизводили кусочек экспедиции Русского государства к цилемским рудникам в конце XV – начале XVI века. Дело в том, что на русской равнине нет близко залегающих и легкодоступных месторождений цветного металла, который нужен был для чеканки монет.
Государство росло и развивалось, потребность в изготовлении денег была велика, так что металлы приходилось ввозить из-за рубежа, зачастую даже в виде подсвечников и посуды, которую потом перечеканивали на монеты.
А Цилемские рудники позволили делать монеты из своего металла – и это было первое предприятие цветной металлургии в Русском государстве.
В походе участвовали в основном наши и ваши северные земляки: начиная от Устюга и Архангельска и до всей Коми и ее деревень, а руководители экспедиции были из Москвы.
Шли на ладье с Двины через Вычегду, Вымь, Волок и через водораздел к Ухте. Ухта впадает в Ижму, Ижма в Печору, а между Ижмой и Цильмой участники поднимались вверх по течению. Там, наверху, и были первые для Русского государства по добыче цветного металла и, говорят, даже серебра.
Реконструкция прошлого
С 2019 года у нас было три больших похода. Первый – по Печоре, на следующий год было Онежское озеро и Белое море, а нынешний поход, Двина – у нас третий.
Ну и недалеко от дома мы делаем маленькие выходы.
Сделать полную историческую реконструкцию практически невозможно.
Такие проекты есть, но даже во всем мире они единичны. Полная реконструкция означает, что человек один остается жить в древнерусской усадьбе и видится только с доктором раз в неделю. И с оператором или даже просто с камерой, с помощью которой он ведет свой дневничок.
У нас все не настолько сурово. Мы всегда оставляем четыре современных вещи: медицина, гигиена, связь и видеофиксация. То есть, жизненно важные вещи плюс отчетность, которая нужна, чтобы сохранить свой опыт и поделиться им с другими.
В длительных походах у нас разрешено курить. По времени в раннем Средневековье курить еще нельзя, а вот в шестнадцатом веке уже вроде бы и можно… А вот картошку есть нельзя! Она подъехала позже. Не знаю, слышали ли вы, что когда завозили картошку, то забыли завезти к ней инструкцию. Поэтому люди ели цветы и такие помидорчики сверху. Сразу они от этого, может, и не помирали, но хорошо им точно не было.
Реконструкторы
В наши походы ходят самые разные люди. Из тех, кто сейчас здесь: Александр работает медиком в МВД, Алексей – системный администратор, Софа – студент, Мира работает в торговле, а я сам – зубной техник.
С этими ребятами я познакомился в двенадцать лет, хотя заниматься этим более-менее осознанно начал чуть позже, в 2002 году. Получается, двадцать лет назад.
Все мы совершенно обычные люди, просто с таким вот своим увлечением. Это не редкость. Хотя также не редкость и люди без увлечения.
Раньше я очень сильно удивлялся тому, что можно жить вообще без какого бы то ни было увлечения. Работа-дом-работа, а дома – только диван и телевизор. Но здесь собрались люди, которые не понимают, как это можно.
У меня неоконченное высшее историческое образование. В процессе учебы выяснилось, что средние века я люблю, а то, что дальше, – не люблю. Так что я сдал экзамен по средним векам на пятерочку и пошел учиться на нефтяника. Несколько лет работал в тундре. Когда родился ребенок, я решил, что вахта мне больше не подходит, потому что теперь дома надо бывать почаще. И я стал зубным техником. Сейчас дочке двенадцать, с ней уже можно ходить в походы. Она была на воде, рулила.
Водные пути Севера
В голове всегда крутится много идей. В районе Нового года мы пробуем определиться с тем, что будем делать на воде летом.
Как мы выбираем маршруты? Во-первых, мы любим Север. Нас звали и в южные стороны, но раз у нас еще не пройдены местные реки, то и Волгу мы пока не берем. А Мезень, Печора и Двина – это три великие реки Севера.
Для нашей лодки здесь подходящий выбор маршрутов. Из них Двина – самая инфраструктурно доступная.
Мы были на Печоре, но прошли там совсем немного. Туда достаточно сложно заброситься, там немного населенных пунктов и мало людей. При этом сама река наоборот намного длиннее, то есть, поход по Печоре будет куда более долгим. На Двине мы уложились в две недели, и вышло даже с запасом, а на Печоре это будет месяц, а может, и больше. Даже организовать у себя на работе такой вот отпуск на целый месяц многим людям будет сложно.
Откуда такие нарядные
Первое, что люди спрашивают, увидев нас: «Откуда вы такие нарядные?» Это прямо стандартная фраза.
Под каждую эпоху мы готовим соответствующие костюмы. Хорошо, что на Севере в любую эпоху было достаточно много общих вещей: не так уж эти костюмы менялись с течением времени. Те же кафтаны были и в раннем, и в позднем Средневековье, просто в раннем они были влиянием восточной моды, а в позднем – западной.
Одежда – не такой простой элемент для исторического восстановления. Она плохо сохраняется. Чем более раннюю эпоху мы берем, тем сложнее сказать, как конкретно выглядела одежда населения того времени.
Но, например, вся Европа любит изучать викингов, поэтому информации об их одежде довольно много. Можно одеться с соблюдением исторического периода, и при этом даже очень тепло. Это плюс для наших походов, ведь мы идем на открытой лодке без каюты и при отрицательных температурах.
На Печоре в середине и конце июня ночью были как раз такие заморозки. но они были хорошо переносимы. Одежда из натуральной шерсти в два-три слоя уже позволяет идти и под дождем, и в прохладу. Тебе не холодно, особенно если с веслом ты двигаешься.
Стандартный набор в нашем походе сейчас – кожаная обувь, сшитая вручную; носки, связанные иглой. Если говорить о Средневековье, то могут быть несколько вариантов шитых гольф. Шерстяные штаны. Еще люди очень любят шаровары, хотя по их исторической правильности есть вопросы. Конечно же, рубашки. Наши эксперименты показали, что льняная одежда непрактична.
У меня есть шерстяная рубаха, которую я сшил, когда только начал заниматься в историческом клубе. Двадцать лет я ее использую, где она только не была, и за эти года с ней ничего не стало. А льняные рубахи рвутся, их ткань быстро теряет прочность. Поэтому в идеале вся одежда была шерстяной.
На шею у викингов и на Древней Руси, особенно в прилегающих к викингам территориях, надевали «худы» – такие капюшоны с пелериной. Вот это очень здоровская штука в походе на реке и на ветру. Она защищает шею, в ней тепло и уютно. Ложась спать, ее можно натянуть на лицо, и тебя не покусают комары.
Еще у нас есть плащи; вязаные, шитые и кожаные рукавички; иногда кафтаны.
Штанишки в два слоя, рубашку в два слоя, сверху плащ – и это уже более чем достаточно на любое время года.
Картошка и кофе
Из еды в походы мы берем крупы, мясо и овощи в рамках исторического периода. У нас нет картошки, помидоров и сахара – сейчас эти продукты нам привычны, а тогда их еще не было.
Картошка заменяется чечевицей, горохом и злаками как источником калорий.
Мясо в Средневековье использовалось так же. Говядину ели редко, потому что коров держали в основном на молоко. Где-то традиционно не использовали мясо свиней, а вот мелкий рогатый скот употребляли повсеместно. И рыбу тоже.
Вся рыба, которую едят сейчас, употреблялась и тогда. Ее видовой состав даже уменьшился, а не увеличился, но всю ее можно есть.
Сложнее с хлебом. Чтобы выпекать хлеб, нужно хотя бы из камней сложить печку, а потом несколько часов ее прогревать. Обычно такого свободного времени ни у кого нет.
Людей на борту немного. Если в походе нас семеро, то один-два человека занимаются уборкой и подготовкой лодки, два-три человека уходят на костер и кухню, а остальные ставят лагерь. Еще нужно собрать дрова. Мы каждый раз останавливаемся на новом месте, стараемся, чтобы оно было диким – чтобы там не было лагерей до нас и не осталось следов после нас. Не на все может хватить времени.
Так что обычно мы делаем пресные лепешки: либо на сковороде, либо на камне, лежащем возле огня, либо в масле. В котелке, как во фритюре, они готовятся в считанные минуты. Иногда мы принимаем решение, что будем закупать хлеб по пути – просто потому, что его долго готовить.
Из фруктов везем яблоки и груши, потому что бананы и апельсины нам не подходят. Если мы берем скандинавов, то у них уже произрастала вишня и слива. Орехи были по всей Европе, а вот у поморов и коми с ними была напряженка.
Орехи завозились торговлей. В X веке во Пскове и Новгороде был даже кофе! Чая не было, потому что культура чая пришла в Европу позднее, а вот кофе был. Так что в этом походе мы не отказали себе в нем, и пару раз наш кок с утра порадовал нас кофе на завтрак – это было здорово.
Трудности
Самое трудное в походе – это… ничего. Наша команда изначально состояла из людей, с детства привыкших к туризму и всем лишениям подобного рода. У нас была одна городская домашняя девочка, насчет которой были опасения, но и она отлично перенесла поход.
Пожалуй, кому-то сложно со сменой графика. Если днем ветрено, а ночью штиль, то мы идем по ночам. Тому, кто привык просыпаться по утрам, а засыпать ночью, бывает непросто, но для меня такой проблемы нет. Кому-то трудно переходить на достаточно жирную походную пищу, но привыкание происходит за пару дней.
Со стороны капитана есть трудности управления лодкой. Хотя это иллюзия, потому что сама лодка идет классно и управляется прекрасно – просто мы сами все хотим идти более крутым ветром и ловить чуть ли не попутный ветер, потому что идти под парусом нам нравится.
Моряки говорят, что труднее всего штиль, потому что делать нечего, и происходит какое-то моральное разложение. А у нас для некоторых членов команды самое сложное – это идти под парусом.
Когда мы идем на веслах, то все гребут и выполняют больше физическую работу, а я – моральную. Мне нельзя заснуть на руле, надо все время быть внимательным. Сначала мы, конечно, общаемся все вместе, потом по одному они начинают засыпать, а потом спят уже все вместе – глаза закрыли и гребут.
А мне нельзя закрывать глаза. Я говорю: «Саша, ты спишь?» Он не отвечает. При этом лодка не останавливается, он продолжает грести. Будим его, а он говорит: «Зачем вы меня разбудили? Мне снилось, что я на ладье в походе, гребу». Отвечаем: «Так ничего и не изменилось, Саш».
А когда стоит парус, то я рулю, еще пара человек держит шкотовые канаты, а остальным делать нечего. В морском походе одна девчонка у нас поставила рекорд: за сутки проспала двадцать три часа. У нас тогда было несколько длинных переходов подряд без каких-либо мероприятий. Кок готовил прямо на борту, на нашей походной кухне, сделанной из ящика. Кстати, это поморская традиция, мы нашли о ней немного информации и по ее мотивам сделали, что могли. Наша походная кухня – это такой ящик с дополнительными стенками, внизу у него песок и камушки, там можно развести костер и приготовить в котелке еду и питье. Так что мы долго шли по воде, не сходя на берег, и вот, эта девчонка просыпалась только перекусить на полчаса, а потом снова засыпала. У нее вышло целых двадцать три часа сна на ладье. Но некоторым это тяжело.
Смыслы
Почему мы занимается реконструкцией и ходим в походы?
Во-первых, просто для своего человеческого удовольствия – это раз.
Мне не очень интересно ездить на море и лежать на пляже. Дачные затеи я пока не так сильно люблю, а вот походные дела, байдарки и все такое – люблю.
Вдобавок тут у нас появляется еще и смысловая нагрузка: история, культура, все эти ладьи – это этого как-то теплее на душе.
Плюс каждый поход в обычном понимании – это какое-то преодоление. Конечно, при таком стиле жизни, как наш, это несколько теряется, но какая-то гордость за сделанное все равно остается.
Так что мы ищем варианты новых походов, выбирая между слишком опасным и тем, что все-таки можно сделать, соблюдая какую-то разумность. И когда удается найти вариант, когда нам было тяжело, но мы смогли, то это приносит большое удовлетворение.
А еще очень хорошо, когда мы встречаемся с людьми, с местными жителями. Им всегда интересно. Все начинается как раз с той фразы: «Откуда вы такие нарядные?» А дальше следует получасовая лекция о том, откуда мы, собственно, такие нарядные и зачем. И люди благодарят нас за нее.
Вроде бы мы ничего не сделали, всего лишь рассказали людям что-то об их истории, о месте, где они живут – но они радуются этому. И мы радуемся.
Думаю, что все это работает вместе.
Фото: Катя Суворова, архив Историко-реконструкционного клуба «Кречет»
#ПортретыВерфи #ПоморскаяШхуна
Проекты верфи в 2022 году реализуются совместно с Северным (Арктическим) федеральным университетом и Северным морским музеем при поддержке Агентства регионального развития, Фонда президентских грантов и Губернаторского центра Архангельской области.